ИСКУССТВО ЛЮБВИ

(очень сокращенный вариант книги "Art of Loving")

В своей книге я хочу показать, что любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек, независимо от уровня достигнутой им зрелости. Я хочу убедить читателя, что все его попытки любви обречены на неудачу, если он не стремится более активно развивать свою личность в целом, что удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, без отваги, веры и дисциплины.

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЛЮБОВЬ ИСКУССТВОМ?

Едва ли кто-нибудь думает, что надо учиться любви. Для большинства людей проблема состоит в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтоб любить, уметь любить. К достижению этой цели они идут несколькими путями. Мужчины обычно видят необходимость стать сильным, богатым, удачливым... Для женщин важно сделать себя привлекательной.

Вторая предпосылка отношения к любви как к чему-то, не требующему обучения, состоит в допущении, что проблема любви - это проблема объекта, а не проблема способности. Люди думают, что любить просто, а вот найти подлинный объект любви или оказаться любимым этим объектом - трудно.

Наша современная культура основана на жажде покупать, на идее взаимовыгодного обмена. Что особенно делает человека привлекательным - это зависит от моды данного времени, как физической, так и духовной. В двадцатых годах привлекательной считалась умеющая пить и курить, разбитная и сексуальная женщина, а сегодня мода требует больше домовитости и скромности. В конце девятнадцатого века и в начале двадцатого мужчина, чтобы стать привлекательным "товаром", должен был быть агрессивным и честолюбивым, сегодня он должен быть общительным и терпимым. В обществе, где превалирует рыночная ориентация, и где материальный успех представляет выдающуюся ценность, типична ситуация, когда два человека влюбляются тогда, когда чувствуют, что нашли наилучший объект, имеющийся на рынке, учитывая при этом границы собственного обменного фонда.

Третье заблуждение, ведущее к убежденности, что в любви ничему не надо учиться, состоит в смешении первоначального чувства влюбленности с перманентным состоянием пребывания в любви. Если двое чужих друг другу людей, какими мы все являемся, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть, этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь не долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все более и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не убивают то, что осталось от их первоначального волнения. "Помешательство" друг на друге может свидетельствовать не только о силе любви, но и о степени предшествующего одиночества людей.

Эта установка, что нет ничего проще, чем любить, продолжает оставаться преобладающей идеей вопреки подавляющей очевидности противного. Едва ли существует какое-либо занятие, которое начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий, и которое, все же, терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь.

Первый шаг, который необходимо сделать, это осознать, что любовь - это искусство, такое же, как искусство жить. Процесс обучения искусству всегда разделяется на два этапа. Первый - овладение теорией, второй - овладение практикой. И важно еще одно - чтобы стать мастером в любом искусстве, овладение искусством должно стать предметом наивысшего сосредоточения. Это относится к музыке, медицине, столярному искусству... а также и к любви.

ТЕОРИЯ ЛЮБВИ

1. Любовь - ответ на проблему человеческого существования.

Человек вышел из животного царства, из сферы инстинктивной адаптации, переступил пределы природы. Он есть сознающая себя жизнь. Он осознает себя, своего ближнего, свое прошлое и возможности своего будущего. Это осознание себя как отдельного существа, осознание краткости своей жизни, того, что не по своей воле рожден и вопреки своей воли умрет, и осознание собственного одиночества и отделенности, собственной беспомощности перед силами природы и общества - все это делает его отчужденное, разобщенное с другими существами существование невыносимой тюрьмой. Он стал бы безумным, если бы не мог освободиться из этой тюрьмы, покинуть ее, объединившись в той или иной форме с людьми, с окружающим миром.

Переживание отделенности рождает тревогу. Во все времена во всех культурах перед человеком стоит один и тот же вопрос: как преодолеть отделенность, как достичь единства, как выйти за пределы своей собственной индивидуальной жизни и обрести единение. На этот вопрос можно ответить поклонением животным, людскими жертвами, милитаристским захватом, погружением в роскошь, аскетическим отречением, одержимостью работой, художественным творчеством, любовью к Богу и любовью к человеку.

Широко распространена такая форма единения, которая основана на приспособлении к группе, ее обычаям, практике и верованиям (стадное приспособленчество). Большинство людей даже не осознает своей потребности в приспособлении. Они живут с иллюзией, что следуют своим собственным идеям и наклонностям, что они оригинальны, что это просто так получается, что их идеи схожи с идеями большинства. Эта все возрастающая тенденция к уничтожению различий тесно связана с пониманием и переживанием равенства, как оно развилось в наиболее передовых индустриальных обществах.

В религиозном контексте равенство означает, что все мы - дети Бога, все мы едины, но должны уважать и все различия между индивидами, что каждый из нас является уникальной сущностью, космосом в себе.

В современном мире понятие равенства изменилось. Под равенством понимают равенство автоматов - людей, которые лишены индивидуальности. Равенство сегодня означает "тождество" в большей степени, чем "единство". Это тождество абстракций, людей, которые работают на одних и тех же работах, имеют похожие развлечения, читают одни и те же газеты, имеют одни и те же чувства и идеи. В этом положении приходится с некоторым скептицизмом смотреть на иные достижения, обычно восхваляемые как некие знаки прогресса, как например, равенство женщин. Равенство покупается дорогой ценой: женщина становится равной, потому что она больше не отличается от мужчины. Полярная противоположность полов исчезает, и с ней - эротическая любовь, основанная на этой полярности. Мужчина и женщина стали похожими, а не равными, как противоположные полюса. Современное общество проповедует идеал неиндивидуализированной любви.

Единение посредством приспособления не бывает сильным и бурным. Оно осуществляется тихо, диктуется шаблоном и именно по этой причине часто оказывается недостаточным для усмирения тревоги одиночества. Случаи алкоголизма, наркомании, эротомании... являются симптомами этой относительной неудачи в приспособлении. Стадный конформизм обладает только одним достоинством: он стабилен, а не периодичен.

В добавление к приспособлению как пути спасения от тревоги, порождаемой одиночеством, следует учитывать другой фактор современной жизни - шаблон работы и шаблон развлечений... Как может человек, захваченный в эту сеть шаблона, не забыть, что он - человек, уникальный индивид, тот единственный, кому дан его единственный шанс прожить жизнь, с надеждами и разочарованиями, с печалью и страхом, со стремлением любить и ужасом перед одиночеством?..

Один из положительных путей обретения единства состоит в творческой деятельности, в том, чтобы стать артистом или мастером. В любом виде творческой работы творческий человек объединяет себя со своим материалом, репрезентирующим внешний мир.Однако все названные способы избавления от одиночества дают только частичные ответы на проблему существования. Полный ответ - в достижении межличностного единения, слияния с другим человеком, в любви.

Важно, чтобы мы знали, какой вид единения мы имеем в виду, когда говорим о любви. Или мы имеем в виду любовь как зрелый ответ на проблему существования, или мы говорим о незрелых формах любви, которые могут быть названы симбиотическим союзом. Я называю любовью только первую форму, а начну обсуждение "любви" с последней.

Симбиотическое единство имеет свою биологическую модель в отношениях между беременной матерью и плодом.Они являются двумя существами и в то же время чем-то единым. Они живут "вместе", они необходимы друг другу. В этом единстве два тела психически не зависимы. Но тот же вид привязанности может существовать и в психологической сфере. Пассивная форма симбиотического единства - это подчинение, или, если воспользоваться клиническим термином, мазохизм. Мазохист избегает невыносимого чувства изоляции и одиночества, делая себя неотъемлемой частью другого человека, который направляет его, руководит им, защищает его. Мазохист никогда не бывает одинок, но не бывает и независим. Он не имеет целостности, он еще даже не родился по-настоящему.

Активная форма симбиотического единства - это господство, или, используя психологический термин, соотносимый с мазохизмом, садизм. Садист как бы вбирает в себя другого человека, который ему поклоняется. Садист зависит от подчиненного человека так же, как и тот зависит от него; ни тот, ни другой не могут жить друг без друга. И хотя разница между ними существенна, но у них гораздо больше общего, что объединяет обе стороны - слияние без целостности. В противоположность симбиотическому единению зрелая любовь - это единение при условии сохранения собственной целостности, собственной индивидуальности.

Любовь - это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие его от его ближних, которая объединяет его с другими людьми. В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя.

Любовь как активность - это помощь, а не увлечение. В наиболее общем виде активный характер любви можно описать посредством утверждения, что любить значит прежде всего давать, а не брать.

Давать не значит отказаться от чего-то, стать лишенным чего-то, жертвовать. Для продуктивного характера давание имеет совершенно иное значение. Давание - это высшее проявление силы. Один человек отдает другому самое драгоценное из того, что имеет, он дает свою жизнь. Он не жертвует свою жизнь, он дает другому то, что есть в нем самом живого - свою радость, свой интерес, свое понимание, свое знание, свой юмор, свою печаль - все переживания и все проявления того, что есть в нем живого. Этим даванием своей жизни он обогащает другого человека, увеличивает его чувство жизнеспособности. Он дает не для того, чтобы брать; давание само по себе составляет острое наслаждение. Но, давая, он не может не вызвать в другом человеке чего-то такого, что возвращается к нему обратно: истинно давая, он не может не брать то, что дается ему в ответ. Давание побуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба разделяют радость, которую внесли в жизнь. В акте давания что-то рождается, и оба вовлеченных в этот акт человека благодарны жизни за то, что она рождает для них обоих.

Кроме элемента давания, действенный характер любви становится очевидным и в том, что она всегда предполагает определенный набор элементов, общих всем формам любви. Это забота, ответственность, уважение и знание.

Что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке.

Любовь - это активная заинтересованность в жизни и развитии того, кого мы любим.

Ответственность в ее истинном смысле - это не налагаемая обязанность, но от начала и до конца добровольный акт. Быть ответственным - значит быть в состоянии и готовности "отвечать".

Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было еще одного компонента любви - уважения. Уважение - это не страх и благоговение; оно означает способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность. Уважение означает желание, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть. Уважение, таким образом, означает отсутствие эксплуатации. Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Уважение существует только на основе свободы: l'amour est l'enfant de la liberte - как поется в старой французской песне.

Уважать человека невозможно, не зная его; забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание. Есть много видов знания; знание, которое является элементом любви, не ограничивается поверхностным уровнем, а проникает в самую сущность, Я могу знать, например, что человек раздражен, даже если он и не проявляет это открыто; но я могу знать его еще более глубоко: я могу знать, что он встревожен и обеспокоен, чувствует себя одиноким, чувствует себя виноватым. Тогда я знаю, что его раздражение это проявление чего-то более глубинного, и я смотрю на него как на встревоженного и обеспокоенного, а это значит - как на страдающего человека, а не только как на раздраженного.

Знание имеет еще одно, и более основательное, отношение к проблеме любви. Фундаментальная потребность в соединении с другим человеком таким образом, чтобы мочь освободиться из темницы собственной изоляции, тесно связана с другим специфическим человеческим желанием - желанием познать "тайну человека". Хотя жизнь уже и в самих биологических аспектах является чудом и тайной, человек, в его именно человеческих аспектах, является непостижимой тайной для себя самого и для своих ближних.

Есть один, отчаянный, путь познать тайну: это путь полного господства над другим человеком, господства, которое сделает его таким, как мы хотим, заставит чувствовать то, что мы хотим, превратит его в вещь, в собственность. Высшая степень такой попытки познания обнаруживается в крайностях садизма, в желании и способности причинять страдания человеческому существу, пытать его, мучениями заставить выдать свою тайну.

Но есть другой путь познания "тайны" - любовь. Любовь представляет собой активное проникновение в другого человека, проникновение, в котором мое желание познания удовлетворяется благодаря единению. Благодаря переживанию единства я приобретаю знание о том, что человек жив и на что способен, но это знание невозможно получить благодаря мысли.

Садизм мотивирован желанием познать тайну, и все же я остаюсь таким же несведущим, каким был и прежде. Я расчленил другое существо на части, и все, чего я достиг - это разрушил его. Любовь - единственный путь познания, который в акте единения отвечает на мой вопрос. В акте любви, отдавания себя, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.

2. Любовь между родителями и детьми.

Для маленького ребенка главным является переживание: я любим. Я любим, потому что я - ребенок своей матери. Я любим, потому что я беспомощен. Я любим, потому что я прекрасен, чудесен. Я любим, потому что мать нуждается во мне. Это переживание любимости матерью - пассивное переживание. Нет ничего, что я сделал для того, чтобы быть любимым - материнская любовь безусловна. Это блаженство, это покой, ее не нужно добиваться, ее не нужно заслуживать.

Ребенок младше 8-10 лет еще не способен любить; он благодарно и радостно принимает то, что он любим. И только с указанной поры у ребенка начинает складываться чувство способности возбуждать любовь своей собственной активностью. В первый раз он начинает думать о том, как бы дать что-нибудь матери или отцу, создать что-нибудь - стихотворение, рисунок... В первый раз в жизни ребенка идея любви из желания быть любимым переходит в желание любить, в сотворение любви. Много лет пройдет со дня этого первого шага до зрелой любви. Потребности другого человека становятся так же важны, как и собственные, даже более важны. Давать становится куда более приятно, чем получать...

Детская любовь следует принципу: "Я люблю, потому что я любим". Зрелая любовь следует принципу: "Я любим, потому что я люблю". Незрелая любовь говорит: "Я люблю тебя, потому что нуждаюсь в тебе". Зрелая любовь говорит: "Я нуждаюсь в тебе, потому что люблю тебя".

Материнская и отцовская установка по отношению к ребенку соответствует его собственным потребностям. Функция матери - обеспечить ребенку безопасность в жизни, функция отца - учить его, руководить им, чтобы он смог справляться с проблемами, которые ставит перед ребенком жизнь.

В конечном счете, зрелый человек приходит к тому моменту, когда он обретает как бы и материнское, и отцовское сознание. Материнское сознание говорит: "Нет злодеяния, нет преступления, которое могло бы лишить тебя моей любви, моего желания, чтобы ты жил и был счастлив." Отцовское сознание говорит: "Ты совершил зло, ты не можешь избежать следствий своего злого поступка, и если ты хочешь, чтобы я любил тебя, ты должен прежде всего исправить свое поведение". В этом синтезе состоит основа духовного здоровья и зрелости.

3. Объекты любви.

Любовь это не обязательно отношение к определенному человеку; это установка, ориентация характера, которая задает отношение человека к миру вообще, а не только к одному "объекту" любви. И все же существуют различия между разными типами любви, зависимыми от видов любимого объекта.

а) Братская любовь

Основу всех типов любви составляет братская любовь. Под ней я разумею ответственность, заботу, уважение, знание какого-либо другого человека, желание продлить его жизнь. Братская любовь - это любовь ко всем человеческим существам; ее характеризует полное отсутствие предпочтения.

Братская любовь это любовь между равными, но даже равные не всегда "равны". Как люди, все мы нуждаемся в помощи. Любовь к беспомощному человеку, любовь к бедному и чужому - это начало братской любви. "Вы знаете душу чужого, - говорится в Ветхом завете, - потому что сами были чужаками в земле Египта,.. поэтому любите чужого!"

б) Материнская любовь

У материнской любви есть два аспекта, которые лаконично выражены в библейском рассказе о творении. Бог создал мир и человека. Это соответствует простой материнской заботе и утверждению существования. Но Бог вышел за пределы этого минимального требования. Всякий день, после творения природы - и человека - Бог говорит: "И это хорошо!" Материнская любовь на этой второй ступени заставляет ребенка почувствовать, как хорошо родиться на свет; она внушает ребенку любовь к жизни, а не только желание оставаться жизнеспособным. Та же идея может быть выражена и другим библейским символом. Земля обетованная (земля - это всегда материнский символ) описана как "изобилующая молоком и медом". Молоко это символ первого аспекта любви, заботы и утверждения. Мед символизирует радость жизни, любовь к ней и счастье быть живым. Большинство матерей способны дать "молоко", но лишь меньшинство дает также "мед". Чтобы быть способной давать "мед", мать должна быть не только хорошей матерью, но и счастливым человеком, а эта цель достигается немногими.

Но самый важный момент - это то, что сущность истинной материнской любви предполагает желание, чтобы ребенок со временем отделился от матери. Мать должна не просто терпеть, а хотеть и поддерживать отдаление ребенка. Это невыразимо трудная задача, потому что она требует бескорыстности, способности отдавать все и не желать взамен ничего, кроме счастья любимого человека.

в) Эротическая любовь

Братская любовь - это любовь между равными, материнская - это любовь к беспомощному существу. Противоположность им составляет эротическая любовь. Она жаждет полного слияния, единства с единственным человеком. Она по своей природе исключительна, а не всеобща; к тому же, вероятно, это самая обманчивая форма любви.

Как уже упоминалось, ее часто путают с бурным переживанием "влюбленности", внезапного крушения барьеров, существовавших до этого между двумя чужими людьми. Но если желание физической близости не дополняется еще братской любовью, оно никогда не приведет к единству. Возможна лишь иллюзия единства, которая оставит чужих такими же чужими друг другу, какими они были прежде.. Иногда двое начинают даже ненавидеть друг друга, потому что, когда иллюзия исчезает, они ощущают свою отчужденность еще сильнее, чем прежде.

В эротической любви есть предпочтительность. Часто эта предпочтительность неверно интерпретируется как привязанность, основанная на обладании. Нередко можно найти двух людей, влюбленных друг в друга и не испытывающих любви больше ни к кому. На самом деле, их любовь - это эгоизм вдвоем. Два человека отождествляются друг с другом и решают проблему одиночества, увеличивая единичную индивидуальность вдвое. Они достигают чувства преодоления одиночества, однако, поскольку они отделены от всего остального человечества, они остаются отделенными и друг от друга, и каждый из них отчужден от самого себя.

...О браке: идея, что отношения между супругами могут быть легко расторгнуты, если они безуспешны, ошибочна в той же мере, как и идея, что отношения не должны быть расторгнуты ни при каких обстоятельствах...

г) Любовь к себе

Если добродетельно любить своего ближнего как человеческое существо, должно быть добродетелью - а не пороком - любить и себя, так как я тоже человеческое существо. Идея, выраженная в библейском "возлюби ближнего как самого себя", подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду.

Считая, что любовь к себе и любовь к другим в принципе связаны, как мы объясним эгоизм, который, очевидно, исключает всякий истинный интерес к другим? Эгоистичный человек интересуется только собой, чувствует удовлетворение не тогда, когда отдает, а когда берет. Он в принципе не способен любить.

Не следует заблуждаться, что эгоизм и любовь к себе тождественны. Они являются прямыми противоположностями.

Эгоистичный человек любит себя не слишком сильно, а слишком слабо. На самом деле, он ненавидит себя. Отсутствие нежности и заботы о себе, которые составляют только частное выражение отсутствия созидательности, оставляет его пустым и подавленным. Он неизбежно несчастен и тревожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует.

...Суммируя сказанное, приведу слова Мейстера Экхарта: "Если ты любишь себя, ты любишь каждого человека так же, как и себя. Если же ты любишь другого человека меньше, чем себя, то в действительности ты не преуспел в любви к себе, но если ты любишь всех в равной мере, включая и себя, ты будешь любить их как одну личность, и личность эта есть и Бог, и человек. Следовательно, тот великая и праведная личность, кто, любя себя, любит всех других одинаково".

д) Любовь к Богу.

Религиозная форма любви, которая называется любовью к Богу, тоже берет начало в потребности преодолеть отчужденность и достичь единства. Во всех религиях Бог означает высшую добродетель, самое желанное благо.

В преобладающей на Западе религиозной системе любовь к Богу - это в сущности то же, что и вера в Бога, в божественное существование, божественную справедливость, божественную любовь. Любовь к Богу - это, в сущности, мысленный опыт. В восточных религиях и в мистицизме любовь к Богу - это напряженное чувственное переживание единства, нераздельно соединенное с выражением этой любви в каждом жизненном действии.

Во всех теистических системах есть полагание реальности духовного мира как мира трасцендентного человеку, придающего значение и ценность духовным силам человека и его стремлению к спасению и внутреннему рождению. В не-теистической системе не существует духовного мира, внешнего человеку или трансцендентного ему, а мир любви, разума, справедливости существует как реальность только потому и лишь в той степени, в какой человек способен развивать эти силы в себе в процессе своей эволюции. С этой точки зрения, в жизни нет никакого смысла кроме того, какой человек придает ей сам; человек абсолютно одинок, если он не помогает другому человеку.

Поскольку я говорил о любви к Богу, то хочу пояснить, что сам я мыслю не в теистических понятиях, и что для меня понятие Бога это только исторически обусловленное понятие, в котором человек на определенном историческом этапе выразил опыт восприятия своих высших сил, свое страстное стремление к истине и единству.

ПРАКТИКА ЛЮБВИ

Практика любого искусства имеет определенные общие требования, независимо от того, имеем ли мы дело с врачебным искусством или с искусством любви. Прежде всего, практика любого искусства требует дисциплины. Я никогда не достигну хороших результатов, если я делаю что-то, только когда я "в настроении". Это может быть приятным или забавным хобби, но я никогда не стану мастером в этом искусстве. Но действительная проблема в еще большем - в том, что требуется дисциплина всей собственной жизни. Факт, что человек имеет чрезвычайно низкую самодисциплину за пределами рабочей сферы. Когда он не работает, ему хочется быть ленивым, ничего не делать, или, выражаясь по-красивее, "отдыхать". И жизнь часто становится расхлябанной, хаотичной. Надо, чтобы дисциплина стала выражением собственной воли человека. Ее практикование не должно быть чем-то мучительным. Восток давно осознал, что то, что хорошо для человека - для его тела и духа - должно быть приятным, хотя бы в начале и пришлось преодолеть некоторые препятствия.

Едва ли нужно доказывать, что сосредоточенность составляет необходимое условие для овладения искусством. Сосредоточенность, однако, еще более редка в нашей культуре, чем самодисциплина. Это особенно очевидно, если вспомнить, как трудно нам оставаться наедине с собой. Возникает беспокойство, возбужденность или даже чувство сильной тревоги. Человек может словить себя на том, что думает о планах на предстоящий день, о том, куда пойти вечером или о каких-либо других вещах, которые ему приходят в голову вместо того, чтобы в ней наступила пустота. Есть специальные упражнения для сосредоточения. Но кроме упражнений, можно научиться быть сосредоточенным во всем, что бы ни делалось: в слушании музыки, в чтении книги, в рассматривании чего-либо... Обучение сосредоточенности требует избегать, насколько это возможно, тривиальных разговоров, разговоров штампами - когда не вкладывается душа в то, о чем говорится. Быть сосредоточенным - это значит жить полностью в настоящем, в "здесь-и-сейчас". Нет необходимости говорить, что больше всего сосредоточенности должно быть у тех, кто любит друг друга. Они должны научиться быть близкими друг другу, не разбрасываться по многим направлениям. Третий фактор - это терпение. Если кто-то гонится за быстрыми результатами, он никогда не научится искусству. Однако вся наша современная система содействует прямо противоположному - поспешности.

Чтобы понять, что такое терпение, надо только посмотреть, как ребенок учится ходить. Он падает, падает и снова падает и все же продолжает делать попытки, пока однажды не пойдет, не падая. Нельзя научиться сосредоточенности, терпению, не умея чувствовать себя. Обычный человек восприимчив к своим телесным процессам: он замечает в них перемены и даже незначительную боль. Такая же восприимчивость к собственным духовным процессам намного более трудно достижима, потому что многие люди никогда не знали человека, живущего "оптимально". Они принимают за норму психическую жизнь своих родителей и близких. Есть много людей, которые не видели, например, любящего человека или человека честного, отважного, сосредоточенного. А как достичь такого переживания, если его не было ни в детстве, ни в позднейшей жизни?

Ясно, что на этот вопрос нет простого ответа, но сам вопрос указывает на один достойный критики фактор в нашей системе обучения: мы оставляем без внимания такое обучение, которое в высшей степени важно для человеческого развития - обучение посредством простого присутствия зрелого, любящего человека. В предшествующие эпохи нашей культуры или в Китае и Индии наиболее высоко ценимым был человек выдающихся духовных качеств. Учитель был не только, и даже не в первую очередь, источником информации, но в его функции входило обучение определенным человеческим установкам. В современном западном мире в качестве образцов для подражания предлагаются все, кто угодно, но только не носители выдающихся духовных качеств. Теперь я собираюсь рассмотреть те качества, которые имеют особое значение для способности любить.

Одно из таких качеств - объективность. Это способность видеть людей и вещи такими, как они есть, а также способность отделять эту картину от картины, сформированной собственными желаниями или страхами человека. Способность думать объективно - это разум. Эмоциональная установка, основанная на разуме, это смирение. Быть объективным, пользоваться собственным разумом возможно только при достижении установки на смирение, при избавлении от мечтаний о всезнании и всемогуществе, которые свойственны детству. Смирение и объективность нераздельны, как и любовь. Практика искусства любви требует практики веры. Рациональная вера - это убежденность, которая имеет своим источником наш собственный опыт мысли и чувства. Это, прежде всего, не верование во что-то, а определенность и стойкость, которые свойственны нашим убеждениям. Вера - это черта характера, пронизывающая всю нашу личность.

"Иметь веру" в другого человека - это значит быть уверенным в надежности и неизменности его фундаментальных установок, самой сути его личности, его любви. В этом же смысле мы верим в самих себя. Вера в себя - это условие нашей способности обещать, и поскольку, как говорил Ницше, человека можно определить по его способности обещать, то вера является одним из условий человеческого существования. Что касается любви, то здесь имеет значение вера в собственную любовь, ее способность возбуждать любовь в другом человеке и в ее постоянство. Чтобы верить, нужна отвага, способность идти на риск, готовность принять даже муки и разочарование. Кто дорожит безопасностью и спокойствием как первостепенными условиями жизни, тот не может верить. Чтобы быть любимым и любить, необходима отвага считать определенные ценности достойными высшего внимания, а также отвага ради этих ценностей ставить на карту все. Основной установкой для практики любви является активность. Это внутренняя деятельность, созидательное использование своих сил. Любовь - это активность; если я люблю, я нахожусь в состоянии постоянного активного интереса к любимому человеку. Но не только к нему. Я не смогу активно относиться к любимому человеку, если я ленив, если я не нахожусь в состоянии постоянного осознания, бодрости, деятельности. Сон - это единственная ситуация, допускающая бездеятельность; в состоянии бодрствования лености быть не должно. Ныне огромное число людей находятся в парадоксальной ситуации - они наполовину спят, когда бодрствуют, и наполовину бодрствуют, когда спят или хотят спать. Быть полностью бодрствующим - это условие того, чтобы не скучать самому и не заставлять скучать других. И конечно же, не скучать и не быть скучным для любимого - это одно из главных условий любви. Способность любить требует состояния напряжения, повышенной жизнеспособности.

О конфликтах. Иллюзия - считать, что любовь обязательно означает отсутствие конфликтов. Действительные конфликты между двумя людьми служат не тому, чтобы что-то скрыть или свалить на другого человека, а переживаются на глубоком уровне внутренней реальности, из которой они исходят. Такие конфликты не разрушительны. Они ведут к прояснению, они рождают возвышенное удовлетворение и просветление, из которых оба человека выходят обогащенными знанием и силой.

Любовь возможна, только если два человека связаны друг с другом центрами существования, а значит каждый воспринимает себя из глубины своего существования. Любовь, так переживаемая, это постоянный риск, это состояние не отдыха, а движения, роста, работы сообща; наличие гармонии или конфликта, радости или печали является вторичным по отношению к основному факту, что два человека чувствуют полноту своего существования, в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви - глубина отношений, жизненность и сила каждого из любящих.